Взятие Берлина (рассказ о военной операции). Битва за Берлин. Неизвестная война Какого числа был взят берлин

Берлин был взят на удивление быстро. Штурм непосредственно Берлина длился с 25 апреля по 2 мая. Берлинская наступательная операция началась 16 апреля. Для сравнения: Будапешт оборонялся с 25 декабря 1944 года по 13 февраля 1945. Осажденный город Бреслау (ныне Вроцлав) капитулировал после Берлина, не будучи взятым посредством штурма, находясь в осаде с середины февраля. Немцы так и не смогли взять осажденный Ленинград. Вошли в историю ожесточенные бои в Сталинграде. Почему же так стремительно пал Берлин?

По немецким данным город защищали в завершающей фазе 44 тысячи человек, из которых погибли 22000. Военные историки занимавшиеся реконструкцией штурма Берлина сошлись на цифре в 60 тысяч солдат и офицеров и 50-60 танков. Советская армия непосредственно в штурме Берлина задействовала 464000 человек и 1500 танков и САУ.

Защищать Берлин выпало городским пожарным и полицейским, но преобладали фольксштурмисты - плохо обученные и плохо вооруженные старики и несовершеннолетние члены гитлерюгенда (нацистского "комсомола"). Кадровых солдат в Берлине было около 15 тысяч, в том числе порядка четырех тысяч эсэсовцев. Гитлер даже в апреле 1945 года имел весьма многочисленную армию, но для столицы не нашлось и сотни тысяч солдат. Как получилось, что 250 тысяч кадровых опытных солдат дождались конца войны в Курляндии (Латвия), а не были переброшены по Балтийскому морю в Германию? Почему 350 тысяч солдат встретили капитуляцию в Норвегии, откуда добраться до Германии было еще проще? Миллион солдат капитулировали в Италии 29 апреля. Группа армий центр, расположенная в Чехии насчитывала 1 миллион 200 тысяч человек. А Берлин, объявленный в феврале 1945 крепостью (Festung Berlin), не имел ни достаточного гарнизона, ни сколь-нибудь серьезной фортификационной подготовки к обороне. И слава Богу.

Смерть Гитлера привела к быстрой капитуляции германской армии. Пока он был жив немецкие войска сдавались целыми cоединениями в крайних случаях, когда все возможности сопротивления были исчерпаны. Здесь можно вспомнить Сталинград или Тунис. Гитлер собирался сражаться до последнего своего солдата. Как ни странно сегодня это звучит, но еще 21 апреля он полагал, что у него есть все возможности отбросить Красную армию от Берлина. Хотя на тот момент уже была прорвана немецкая линия обороны на Одере и стало ясно из продвижения советских войск, что еще несколько дней и Берлин будет в кольце блокады. Американские войска достигли Эльбы(на саммите в Ялте Эльба была обозначена как разделительная линия между американскими и советскими войсками) и дожидались Советскую армию.

В своё время, Гитлер в борьбе за власть продемонстрировал выдающиеся способности. Имея очень низкие стартовые позиции, он сумел переиграть, а то и просто обдурить, многих профессиональных политиков и получить полный контроль над большой европейской страной. Власть Гитлера в Германии была намного больше власти кайзера. И если во время Первой мировой войны военные фактически лишили кайзера власти, то во время Второй мировой войны Гитлер свою власть над Германией приумножил. Как тут не вообразить себя гением, любимцем Провидения? И Гитлер уверовал в собственную гениальность.

Характерный эпизод приводит в своих мемуарах ("Гитлер. Последние десять дней.") капитан Герхард Больдт, помощник начальника Генерального штаба Гудериана, а затем и Кребса: " Гелен (начальник военно-разведывательного и аналитического управления) во время очередного доклада у Гитлера вновь представил абсолютно достоверные сведения, подготовленные специалистами высочайшего уровня, относительно замыслов советского командования и мест концентрации ударных частей русских. Выслушав, Гитлер в сильнейшем раздражении и тоном, не допускающим возражений, заявил: " Я категорически отвергаю эти негодные предложения. Только истинный гений в состоянии предугадать намерения противника и сделать нужные выводы. И никакой гений не станет обращать внимание на разные мелочи".

Гитлер отвергая все предложения и просьбы Генерального штаба об эвакуации двух армий из Курляндии обосновывал свой отказ "гениальным" озарением, что если это, мол, случится, то Швеция, которая этого только и ждет, немедленно объявит войну Германии. Все доводы министерства иностранных дел в пользу неуклонного соблюдения Швецией нейтралитета во внимание "гениальным" стратегом не принимались.

Курляндский котёл образовался на побережье Балтийского моря.

Гитлер не доверял своим генералам. И это недоверие усилилось после покушения 20 июля 1944 года. Резкое ухудшение здоровья после контузии и множества мелких ранений также сказались на качестве принимаемых решений. Все это привело к таким неумным решениям, как назначение 24 января 1945 года Рейхсфюрера СС Гиммлера командующим группой армий "Висла"(эквивалентно нашему понятию - командующий фронтом), а министра информации и пропаганды Геббельса - Комиссаром Обороны Рейха и, по совместительству, Комиссаром Обороны Берлина. Оба очень старались и сделали все, что было в их силах, чтобы благополучно завалить полученные задания.

Наши комиссары, по правде говоря, были не лучше. Знаменитый Мехлис, направленный Сталиным в 1942 году в Крым для присмотра за "бестолковыми" генералами наломал столько дров. что никакой Геббельс не смог бы с ним конкурировать. Благодаря Мехлису, всё время вмешивающемуся в военные дела, Красная армия, обладая большим преимуществом в численности и технике, потерпела сокрушительное поражение. Только пленными Красная армия потеряла 170 000 человек и десятки тысяч убитыми. Немцы потеряли 3400 человек, из них убитыми около 600.

Но вернемся к штурму Берлина. Войска Первого Белорусского фронта находились перед решающим наступлением на расстоянии 60 км от Берлина. Прямой путь на столицу рейха прикрывала 9-ая немецкая армия. После прорыва линии обороны к Берлину с Зееловских высот отступил 56-ой танковый корпус под командованием генерал-лейтенанта Гельмута Вейдлинга. 16 апреля, накануне Берлинской операции корпус насчитывал 50 000 человек вместе с тылами. После кровопролитных сражений корпус отступил в столицу сильно ослабленным. К началу боев в самом Берлине корпус имел в своем составе следующие силы:

1. 18-ая танковая дивизия - 4000 человек.

2. 9-я воздушно-десантная дивизия - 4000 человек (в Берлин вошло 500 человек десантников и здесь дивизия пополнилась фольксштурмистами до 4000).

3. 20-я танковая дивизия - около 1000 человек. Из них 800 фольксштурмистов.

4.танковая дивизия СС "Нордланд" - 3500 - 4000 человек. Национальный состав дивизии: датчане, норвежцы, шведы и немцы.

Всего корпус отступивший в Берлин насчитывал 13000 - 15000 бойцов.

После капитуляции Берлина генерал Вейдлинг дал следующие показания на допросе: "Уже 24 апреля я убедился, что оборонять Берлин невозможно и с военной точки зрения бессмысленно, так как для этого немецкое командование не располагало достаточными силами, более того, в распоряжении немецкого командования к 24 апреля в Берлине не было ни одного регулярного соединения, за исключением охранного полка "Великая Германия" и бригады СС, охранявшей Имперскую канцелярию. Вся оборона была возложена на подразделения фольксштурма, полиции, личного состава пожарных частей, личного состава различных тыловых подразделений и служб.

Комендант Берлина,Гельмут Вейдлинг, умер во Владимирской тюрьме 17 ноября 1955 года.(64 года).

До Вейдлинга обороной Берлина руководил генерал-лейтенант Гельмут Рейман, который и комплектовал народное ополчение (фольксштурм). Всего было сформировано 92 батальона фольксштурма (около 60000 человек). Для своего воинства Рейман получил 42 095 винтовок, 773 автомата, 1953 ручных пулемета, 263 тяжелых пулемета и какое-то количество минометов и полевых орудий.

Фольксштурм - народное ополчение в которое призывали лиц мужского пола от 16 до 60 лет.

Ко времени формирования ополчения германские вооруженные силы испытывали острый недостаток оружия, в том числе стрелкового. Батальоны фольксштурма были вооружены в основном трофейным оружием, производства Франции, Голландии, Бельгии, Англии, Советского Союза, Италии, Норвегии. Всего насчитывалось 15 типов винтовок и 10 типов ручных пулеметов.На каждого фольксштурмиста приходилось в среднем 5 винтовочных патронов. Зато было достаточно много фауст-патронов, хотя они не могли возместить нехватку остального вооружения.

Фольксштурм делился на две категории: те кто имел хоть какое оружие - Фольксштурм 1 (таких было около 20000), и Фольксштурм 2 - которые вообще не имели никакого оружия(40000). Батальоны народного ополчения формировались не по войсковой схеме, а по партийным округам.Командирами обычно назначали необученных военному делу партийных начальников. Эти батальоны не имели штабов, более того, они не имели полевых кухонь и не стояли на довольствии. Кормило фольксштурмистов местное население, обычно их же семьи. А когда они сражались вдали от своих жилищ, то питались чем бог пошлет, а то и голодали. Своего транспорта и связи фольксштурм тоже не имел. Кроме всего прочего, эти батальоны подчинялись партийному руководству, а не военному командованию и переходили в распоряжение коменданта города только после получения условного сигнала, означавшего, что штурм города начался.

Это тоже фольксштурм. Диктаторам подданные нужны только как пушечное мясо.

Укрепления Берлина воздвигаемые под руководством Геббельса были, по утверждению генерала М.Пемзеля, просто смехотворны. В донесении генерала Серова на имя Сталина также даётся крайне низкая оценка берлинским укреплениям. Советские специалисты констатировали, что в радиусе 10-15 км вокруг Берлина серьёзных укреплений нет.

18 апреля по приказу Геббельса Рейман, тогда еще комендант Берлина, вынужден был передать из города на вторую линию обороны 30 батальонов Фольксштурма и подразделение ПВО с их прекрасными пушками. На 19 апреля в городе осталось 24 тысячи ополченцев. Ушедшие батальоны в Берлин уже не вернулись. Также в городе имелись подразделения составленные из военнослужащих тыловых служб, пожарников, полицейских, членов гитлерюгенда. В числе юных фольксштурмистов был и 15-летний Адольф Мартин Борман, сын заместителя Гитлера по партии. Он выжил и стал после войны католическим священником.

Последним пополнением прибывшим в Берлин наземным путем (24 апреля) были около 300 французов из остатков добровольческой дивизии СС "Шарлемань". Дивизия понесла тяжелые потери в боях в Померании. Из 7500 человек в живых осталось 1100. Эти 300 французов-эсэсовцев оказали неоценимую помощь Гитлеру. Они подбили 92 советских танка из 108 уничтоженных в полосе обороны дивизии "Нордлунг". Второго мая у Потсдамского вокзала в плен попали 30 французов оставшихся в живых. Как ни странно, но две трети эсэсовцев яростно сражавшихся против советской армии в Берлине были иностранцами: норвежцы, датчане, шведы и французы.

Бронетранспортер командира роты шведских добровольцев.Справа от машины лежит водитель: унтершарфюрер Рагнар Йоханссон.

Последнее скудное пополнение защитникам Берлина прибыло в ночь на 26 апреля. Транспортными самолетами был перевезен батальон курсантов морской школы из Ростока. Некоторые источники (даже Википедия) сообщают. что это был парашютный десант. Но эти товарищи наверное видели прыжки парашютистов только по телевизору, иначе бы не писали, что молодые люди прошедшие подготовку для службы на подводных лодках настолько искусно овладели парашютным делом и смогли выполнить технически сложный прыжок в тёмное время суток с низкой высоты. Да ещё и на город, что само по себе сложно даже днем и в мирное время.

Брать Берлин нам помогали не только Гитлер с Геббельсом, но и немецкие генералы.Командующий группой армий "Висла", прикрывавшей Берлин с востока, генерал-полковник Хейнрици, относился к тем немецким генералам, которые считали, что война проиграна и её надо срочно заканчивать, чтобы не допустить полного разрушения страны и уничтожения народа. Он крайне болезненно воспринимал намерения Гитлера сражаться до последнего немца. Хейнрици, талантливый военачальник, считался очень подозрительным с точки зрения нацистов: он был женат на полуеврейке, был ревностным христианином, ходил в церковь и не захотел вступать в НСДАП, отказался при отступлении сжигать Смоленск. Хейнрици, после прорыва линии обороны на Одере, отводил свои войска таким образом, чтобы они не попали в Берлин. 56-ой танковый корпус получил 22 апреля приказ из штаба 9-ой армии, входящей в группу "Висла", отойти южнее Берлина на соединение с основными частями армии. Генералы играя в поддавки надеялись, что Красная армия доберется до рейхсканцелярии где-то к 22 апреля. Вейдлинг получил приказ от Гитлера вести корпус на защиту города, но подчинился приказу не сразу, а только после того, как фюрер его продублировал. Гитлер за неподчинение даже приказал 23 апреля Вейдлинга расстрелять, но тот сумел оправдаться. Правда выиграл генерал от этого немного. Вейдлинг умер во владимирской тюрьме, проведя там 10 лет.

Хейнрици продолжал отвод своих войск, расположенных севернее Берлина, на запад для сдачи в плен англо-американским войскам. При этом он пытался обмануть Кейтеля и Йодля, которые оставались верными Гитлеру до самого конца. Хейнрици делал всё возможное, чтобы не выполнять требование командования и лично Гитлера по организации контрудара группы Штайнера с севера для разблокирования Берлина. Когда Кейтель окончательно убедился в намерениях Хейнрици, то снял его с должности и предложил застрелиться как честному офицеру. Однако Хейнрици сдав командование. уехал в небольшой городишко и позже сдался в плен британским войскам.

Генерал-полковник Готхард Хейнрици.Умер в декабре 1971 года(84 года).

22 апреля обергруппенфюрер СС Феликс Штайнер получил приказ Гитлера нанести удар с севера и разблокировать Берлин. Штайнер предпринял попытку выполнить приказ, но потерпел неудачу. Понимая, что дальнейшие попытки обрекают его наспех сформированную группу на гибель, Штайнер самовольно начал отвод подчинённых ему частей на Запад. Также не подчинился приказам генерал-фельдмаршала Кейтеля, начальника Генерального штаба генерала Кребса вновь направить свои войска в сторону Берлина. 27 апреля 1945 года Гитлер за неповиновение отстранил его от командования группой, но Штайнер вновь не подчинился и продолжил отход. По данным Хайнца Хене, автора книги «Чёрный орден СС», Гиммлер критически относился к Штайнеру, называя его «самым непослушным из моих генералов». Близкий к Гиммлеру обергруппенфюрер Г.Бергер утверждал: «Обергруппенфюрер Штайнер воспитанию не поддается. Он делает все, что хочет, и не терпит возражений».

Обергруппенфюрер СС Феликс Штайнер. Умер в мае 1966 (69 лет).

Большая помощь была оказана Советской армии и министром вооружений Шпеером, который так много сделал, чтобы до начала 1945 года производство вооружений в Германии неуклонно возрастало. Шпеер, после зимнего наступления Советской армии, составил доклад для Гитлера, который начинался словами "война проиграна". Шпеер выступал категорически против тактики "выжженной земли" в Германии, полагая что оставшимся в живых немцам надо будет как-то жить. Шпеер не допустил взрывов большей части мостов в Берлине, что могло бы привести к задержкам в наступлении и большим потерям Красной армии. Из 248 мостов в Берлине было взорвано только 120.

Центральный сектор обороны Берлина, "Цитадель", защищала группа под командованием бригаденфюрера В.Монке.

Бригаденфюрер В.Монке, освобожден из советского плена в октябре 1955 года, умер в 2001г.

В ночь на 21апреля 1945 Адольф Гитлер назначил его командиром «боевой группы Монке», которой была поручена оборона рейхсканцелярии и бункера фюрера. Всего в состав группы входило 9 батальонов общей численностью около 2100 человек. После самоубийства Гитлера Монке 1 мая возглавил группу, совершившую прорыв из бункера и безуспешно пытавшуюся вырваться из Берлина на север. Был взят в плен.

Обитатели гитлеровского бункера пытались вырваться из Берлина тремя группами. В одной из групп находились Борман, Аксман, руководитель гитлерюгенда и личный врач Гитлера Людвиг Штумпфеггер. Они вместе с другими обитателями бункера пытались пробраться сквозь охваченный боями центр Берлина, но вскоре Штумпфеггер с Борманом отделились от группы. В конце концов, обессиленные и деморализованные, они совершили самоубийство на вокзале Лертер. 7-8 декабря 1972 года во время прокладки подземного почтового кабеля были найдены два скелета. После их тщательного исследования судебными медиками, стоматологами и антропологами скелеты были признаны принадлежащими Штумпфеггеру и Борману. Между зубами скелетов были найдены осколки стеклянных ампул с цианистым калием.

Зная слабость обороны Берлина, советское командование планировало взятие германской столицы ко дню рождения Ленина, 21 апреля. В этот день над Берлином уже должно было развиваться "Знамя Победы". Почему же Красной армии, имеющей колоссальное преимущество в людях и технике, пришлось с такими большими потерями, самыми высокими среднесуточными потерями за всю войну, брать Берлин? Ответ военные историки ищут по сей день.

Я поделился с Вами информацией, которую "накопал" и систематизировал. При этом ничуть не обеднел и готов делится дальше, не реже двух раз в неделю. Если Вы обнаружили в статье ошибки или неточности - пожалуйста сообщите. Мой электронный адрес: [email protected]. Буду очень благодарен.

Выход советских войск к Берлину. Действия 1-го Белорусского фронта

19 апреля войска 1-го Белорусского фронта продолжали рваться к Берлину. Командование 1-го Белорусского фронта, обеспокоенное задержкой наступления, которое было вызвано преодолением глубокой, хорошо оборудованной и плотной обороны противника, стремилось ускорить продвижение армий. Жуков потребовал от командования армий более четкой организации наступления. С учётом успеха на правом фланге ударной группировки фронта в полосах 47-й и 3-й ударной армий, командование фронта изменило направление наступления войск правого крыла с целью обхода Берлина с севера и северо-запада.

Правофланговая 61-я армия Белова должна была наступать вдоль Гогенцоллерн-канала, чтобы обеспечить правый фланг фронта от возможных ударов противника с севера. 1-я армия Войска Польского, 47-я, 3-я и 5-я ударные армии получили указание наступать не прямо на запад, а на юго-запад, с целью обхода Берлина и захвата его северной части. В течения дня правое крыло ударной группировки фронта прорвало третью полосу обороны противника на участке в 14 километров. Советские войска неудержимо прорывались к Берлину.

Ночью и днем 20 апреля наши войска развивали наступление. Части 47-й армии Перхоровича и 3-й ударной армии Кузнецова с ходу прорвали третью полосу оборону и внешний оборонительный обвод Берлина, на который немецкое командование не успело отвести войска 9-й армии. 2-я гвардейская танковая армия Богданова оторвалась от пехоты и вышла на рубеж Ладебург - Цеперник, обходя германскую столицу с севера. Во второй половине дня дальнобойная артиллерия 79-го стрелкового корпуса 3-й ударной армии впервые открыла огонь по столице Германии. В это же время 1-й дивизион 30-й гвардейской пушечной бригады 47-й армии, которым командовал майор А. И. Зюкин, также дал залп по Берлину. После этого уже начался систематический артиллерийский обстрел германской столицы. На следующий день, 21 апреля 1945 г., части армий Перхоровича, Кузнецова и Богданова перехватили берлинскую окружную автостраду и начали бой за северную окраину Берлина. Так начались бои за Берлин.

«Чтобы всемерно ускорить разгром обороны противника в самом Берлине, - вспоминал Г. К. Жуков, - было решено 1-ю и 2-ю гвардейские танковые армии бросить вместе с 8-й гвардейской, 5-й ударной, 3-й ударной и 47-й армиями в бой за город. Мощным огнем артиллерии, ударами и танковой лавиной они должны были быстро подавить вражескую оборону в Берлине».

Тем временем войска 61-й армии и 1-й армии Войска Польского продолжали наступление в западном направлении, двигаясь к Эльбе. Однако они отстали от 47-й армии, что поставило под угрозу правый фланг ударной группировки фронта. Чтобы решить эту проблему и ликвидировать разрыв, по решению Жукова в бой был брошен 7-й гвардейский кавалерийский корпус генерала Константинова. В результате правое крыло главной ударной группировки фронта было надежно прикрыто.

В более сложных условиях оказались войска 8-й гвардейской армии Чуйкова и 1-й гвардейской танковой армии Катукова. 19-20 апреля они ещё вели тяжелые бои по прорыву третье полосы обороны противника. Немецкое командования опасаясь на коммуникации 9-й армии, перебросило на это направление 23-ю моторизованную дивизию СС и другие резервы. Немецкие войска продолжали оказывать яростное сопротивление. В районе Фюрстенвальде немцы не раз переходили в контратаки. Это серьёзно замедлило продвижение левого фланга ударной группировки 1-го Белорусского фронта. Только к концу 21 апреля часть наших войск смогла вклиниться во внешний оборонительный обвод Берлинского района в районе Петерсхагена и Эркнера.

На левом фланге 69-я и 33-я армия продолжали бои по прорыву одерского оборонительного рубежа. В ходе упорных боев наши войска обошли Франкфуртский оборонительный район и создали угрозу его окружения.

По мере приближения к Берлину наступление советских войск снова замедлилось. Немцы отчаянно дрались. Выросла плотность каменных сооружений, необходимо было подтягивать артиллерию крупных калибров, чтобы разрушать толстые стены домов, подвалов, перекрытий. Козыри танковых войск - быстрота и маневр, были утрачены. На первый план выходили инженерные войска, саперы подрывали препятствия, разрушали заграждения, снимали мины и т. д. В условиях уличного боя, пожаров и дыма, авиации было трудно разобрать, где свои, поэтому интенсивность её действий падала. Кроме того, немцы защищали свою землю, знали все тонкости местности, застройки, подземных коммуникаций. В Берлине имелось много водных преград (рек, каналов) с отвесными гранитными или бетонированными берегами.

Однако шаг за шагом наши войска рвались к центру города. 47-я армия при поддержке 9-го танкового корпуса и 2-й гвардейской танковой армии прорвалась к реке Хафель. 22 апреля наши войска форсировали Хафель в районе Хеннигсдорфа. 3-я ударная армия вела бой на городском оборонительном обводе. 5-я ударная армия и часть сил 8-й гвардейской армии прорвали внутренний оборонительный обвод. 23 апреля части 47-й, 3-й и 5-й ударных армий прорвали городской оборонительный обвод и вклинились в центральную часть столицы Рейха с северо-востока, севера и запада. 8-я гвардейская армия вышла в район Адлерсхоф, Бонсдорф и наступала на юго-восточную часть германской столицы.

Ударная группировка на левом крыле фронта (3-я, 69-я и 33-я армии) медленно наступала на юг и юго-запад, окружая войска 9-й армии (франкфуртско-губенскую группировку). С огромным трудом 69-я армия взяла крупный узел сопротивления противника Фюрстенвальде. Ударная группировка на правом крыле (61-я армия, 1-я армия Войска Польского и 7-й гвардейский кавкорпус) продвинулась на запад на 20-30 км и обеспечила войска штурмующие Берлин с севера.

24 апреля войска 8-й гвардейской и 1-й гвардейской танковой армий 1-го Белорусского фронта соединились в юго-восточной части Берлина с 3-й гвардейской танковой и 28-й армиями 1-го Украинского фронта. В результате были окружены основные силы 9-й армии и часть сил 4-й танковой армии. 25 апреля был полностью окружен Берлин. Немецкие войска попали в два больших «котла».

Разбитые немецкие истребители Fw.190 на аэродроме Ютерборг под Берлином

Убитый немецкий солдат и танк Т-34-85 55-й гвардейской танковой бригады на улице Берлина

Советский танк Т-34-85 в сопровождении пехоты движется по улице на окраине Берлина

Действия 1-го Украинского фронта

3-я и 4-я гвардейские танковые армии Рыбалко и Лелюшенко, которые 18 апреля успешно форсировали Шпрее, развернули наступление на столицу Рейха. Каждую танковую армию поддерживал штурмовой и истребительный корпуса. Как отмечал Конев, «… перед нашими войсками в целом ряде случаев уже не было новых оборонительных полос. А те, что встречались, были расположены фронтом на восток, и наши части спокойно шли на север мимо них и между ними, но лишь до внешнего обвода, опоясывающего весь Берлин».

19 апреля гвардейцы Рыбалко взяли важный узел коммуникаций Фетшау, погромив тылы и штаб 21-й немецкой танковой дивизии. Немецкие войска попытались сорвать наступление советских подвижных соединений контратаками из района Котбуса. Однако немецкие атаки были успешно отражены 16-й самоходно-артиллерийской бригадой. К исходу дня передовые части 3-й гвардейской танковой армии завязали бой за Люббенау. Тем временем 4-я гвардейская танковая армия Лелюшенко подошла к Луккау. Продвинувшись на 50 километров в северо-западном направлении, подвижные соединения оторвались от пехоты.

Однако приближаясь к Берлину, наши танкисты встречали всё более сильное сопротивление противника. 20 апреля танковые части вышли к Цоссенскому оборонительному району, где в глубоких подземных бункерах располагалась ставка генерального штаба сухопутных войск. Здесь немцы возвели целый подземный город, где размещались различные отделы и службы штаба. Ещё в 1936 году германское командование приняло решение о возведении нового, защищенного коммуникационного центра, который получил кодовое название "Цеппелин" (Zepellin) - секретного центра управления войсками и связью. К 1939 году объект был готов. Центр был принят в эксплуатацию 26 августа 1939 года, за пять дней до начала Польской кампании.

Объект сочетал в себе подземный штабной комплекс и самый современный в Западной Европе того времени телекоммуникационный центр под кодовым названием «AMT500». Телекоммуникационная сеть центра, замыкалась на кольцевую магистраль защищенной связи, которая опоясывала Берлин. Так же в составе центра, имелся мощный радиоцентр. Весь комплекс, который располагался на двух подземных уровнях, имел общую площадь 4881 кв. м.

Секретный штабной комплекс сухопутных войск Германии назывался Майбахлагер (Maybachlager) и состоял из трех зон-сегментов. Наземную часть штабного комплекса составляли 12 бетонных бункеров (на карте А 1 - А 12), замаскированных под жилые здания. Все они были соединены кольцевой подземной галерей, а их наземная часть шлюзовалась, имела защиту от газовой атаки, независимое водоснабжение и два укрепленных подземных уровня. В этом штабном центре решались судьбы миллионов, разрабатывались планы войны с Францией и СССР. Интересно, что расположение ставки «Майбах» находилось в секрете до 1944 года.

Один из входов в "Цеппелин"

Вход в один из 12 бетонных бункеров "Майбаха", замаскированный под жилое здание

Поэтому Цоссен защищали четыре оборонительные полосы. Глубина Цоссенского оборонительного района достигала 15 километров. Кроме того, сама местность была труднодоступной, способствовала оборудованию противотанковой обороны. Местность была лесисто-болотистой, с многочисленными озерами, водоёмами. Это затрудняло маневр подвижных соединений. На дорогах и межозерных дефиле были устроены завалы, сооружены долговременные огневые точки, зарыты в землю . Населенные пункты были подготовлены к круговой обороне. Цоссенский оборонительный район имел свой гарнизон численностью до пехотной дивизии.

К 12 часам 20 апреля войска 6-го гвардейского танкового корпуса 3-й гвардейской танковой армии вышли к городу Барут. Попытка передовых отрядов взять город с ходу успеха не имела. Тогда на штурм Барута были направлены 53-я и 52-я гвардейские танковые бригады: первая должна была атаковать город с юго-востока, вторая - с запада, обойдя противника. После короткого артиллерийского удара гвардейцы атаковали врага. Немецкий гарнизон не выдержал, и к 13 часам город взяли.

При продвижении к Цоссену наши войска снова встретили сильное сопротивление. Танкистам приходилось последовательно прорывать оборонительные рубежи противника, что замедляло продвижение советских войск. Лесисто-болотистая местность ограничивала маневр танковых частей. Только к исходу 21 апреля наши войска очистили Цоссенский оборонительный район от гитлеровцев. В ночь на 22 апреля Цоссен взяли. Немецкие генштабисты бежали в Берлин, который находился в 30 км. Подземные бункера бросали с такой поспешностью, что удалось затопить и взорвать только часть этого подземного сооружения. После войны здесь был расположена территория штаба Группы советских войск в Германии (ГСВГ), именовавшаяся в те времена как Вюнсдорф.

Тем временем 4-я гвардейская армия вышла на рубеж Лукенвальде - Ютербог, где также развернулись упорные бои. В целом 21 апреля танкисты Рыбалко и Лелюшенко вышли к южному участку внешнего оборонительного обвода Берлина.

В это время общевойсковые армии продолжали наступление на запад, вели борьбу с котбусской и шпрембергской группировками противника. 13-я армия Пухова обеспечив ввод в прорыв танковых армий, глубоко вклинилась в оборонительные порядки противника в центре прорыва. Однако над её флангами нависали сильные группировки противника в районах Котбуса и Шпремберга.

3-я гвардейская армия Гордова двигалась на запад и северо-запад и вела тяжелые бои с немецкими войсками в районе Котбуса. Немецкие войска, опираясь на опорные пункты на подступах к городу, оказывали яростное сопротивление. Поэтому наши войска продвигались медленно. Только к исходу 19 апреля советские войска вышли на восточную окраину Котбуса и частью сил обошли город с юго-востока. Однако весь правый фланг ударной группировки 1-го Украинского фронта от Котбуса до Цоссена оставался открытым. Это давало возможность франкфуртско-губенской группировке противника (части немецкой 9-й армии, отрезанные в районе юго-восточнее Берлина) бежать к Берлину или на запад. Танковые армии были нацелены на Берлин, и чтобы они закрыли эту брешь, их нужно было отзывать назад. Поэтому Конев решил ввести в сражение второй эшелон фронта - 28-ю армию Лучинского, которая только что подошла в район боев из тыла. Часть её сил была направлена на усиление 3-й гвардейской танковой армии, главные силы брошены на завершение окружения немецкой франкфуртско-губенской группировки противника.

Упорные бои шли и на левом крыле главной ударной группировки в районе Шпремберга. 5-я гвардейская армия Жадова вела бой за расширение плацдарма на реке Шпрее. Её части 19 апреля вместе с войсками 13-й армии блокировали район Шпремберга. Здесь немцы ввели в бой 344-ю пехотную дивизию, переброшенную сюда с правого фланга 17-й армии и, используя остатки частей обошедших с нейсенского рубежа, организовали сильную оборону. Город был сильным узлом обороны. Чтобы разгромить этот «крепкий орешек», советское командование привлекло сюда большое количество артиллерии - 14 артиллерийских бригад (1104 орудия и миномета, 143 гвардейских миномета). Одновременно сюда привлекли значительные силы авиации. В ночь на 20 апреля по узлу обороны врага нанесли удары бомбардировщики По-2 208-й ночной бомбардировочной авиационной дивизии. В 11 часов после 30-минутной артиллерийской подготовки войска 33-го гвардейского корпуса 5-й гвардейской армии пошли на штурм Шпремберга. Немцы отчаянно сопротивлялись, но не выдержали натиска советских воинов. 20 апреля Шпремберг пал. После захвата этого мощного узла сопротивления войска 5-й гвардейской армии ускорили движение.

Источник карты: Исаев А. В. Берлин 45-го

Значительных успехов в эти дни достигла 13-я армия Пухова. Советские войска вышли к Финстервальде, продвинувшись на 50 км на запад от Шпрее. 5-я гвардейская армия Жадова, пройдя 30 километров западнее Шпремберга, вышла на рубеж западнее Зенфтенберг - Хойерсверд. 25 апреля в 13 час. 30 мин. в полосе 5-й гвардейской армии, в районе Стрела, на реке Эльба, части 58-й гвардейской дивизии встретились с разведгруппой 1-й американской армии. В этот же день в районе Торгау на реке Эльба передовой батальон той же 58-й гвардейской дивизии встретился с другой американской разведывательной группой.

Наступление левофланговой ударной группировки фронта на дрезденском направлении развивалось медленно. Немцы упорно сопротивлялись и неоднократно переходили в контратаки. Чтобы ускорить наступление 52-й армии, командование фронта сузило её полосу ответственности, что позволило усилить ударный кулак. Рядом с 52-й армией разворачивались соединения 31-й армии. Однако и немецкое командование перебрасывало на дрезденское направление новые силы, усилия гёрлицкую группировку. Поэтому бои на дрезденском направлении сохраняли ожесточенный характер. Немецкие бронетанковые части нанесли ряд тяжелых ударов по левому флангу 2-й армии Войска Польского. Однако все попытки немецких войск сокрушить левые крыло 1-го Украинского фронта потерпели неудачу. Большую роль в отражении атак противника сыграла наша авиация, которая, несмотря на часто неблагоприятную погоду, наносила удары по немецким боевым порядкам. Только за вторую половину дня 21 апреля, когда улучшились погодные условия, штурмовая авиация сделала 265 самолето-вылетов, нанося удары по немецкой бронетехнике в районе Гёрлица.

Часть сил левого крыла 1-го Украинского фронта продолжала развивать наступление в юго-западном направлении. 1-й гвардейский кавкорпус наступал на Ортранд, ведя бои северо-западнее Каменца. 7-й гвардейский мехкорпус при поддержке пехоты 52-й армии взял город Бауцен. Польские войска, преодолевая сопротивление противника, вышли в район города Буркау. В ходе трехдневных жестоких боев левофланговая ударная группировка фронта отразила сильные контратаки врага и частью сил продвинулась на юго-запад (дрезденское направление) на 20 километров, и на запад - до 45 километров.

23 апреля на дрезденском направлении гёрлицкая группировка противника, получила подкрепления и снова перешла в контрнаступление в направлении Шпремберга. Немцы сформировали две ударные группировки в районе Бауцена и Вейсенберга. Немецкая пехота и танки при поддержке авиации, создав преимущество на направлениях ударов, смогли прорвать фронт 52-й армии, вышли в тылы 2-й польской армии. Несколько дней шло жестокие сражение. Немцы смогли продвинуться в направлении Шпремберга на 33 км, но были остановлены. Командование фронта перебросило на опасный участок часть сил 5-й гвардейской армии, 2-й армии Войска Польского, активизировала свои действия 2-я воздушная армия.

В ночь на 22 апреля части 3-й гвардейской танковой армии Рыбалко преодолели канал Нотте и на участке Миттенвальде, Цоссен прорвали внешний оборонительный обвод Берлина. Выйдя на Тельтов-канал, советские танкисты при поддержке пехоты 28-й армии, фронтовой артиллерии и авиации, прорвались к южной окраине столицы Третьего рейха. Этот водный рубеж был серьёзной преградой: ширина 40-50 метров, высокие бетонированные берега, северный берег был хорошо оборудован - траншеи, долговременные огневые сооружения, вкопанные в землю танки и штурмовые орудия. Над каналом проходила цепь крепких каменных домов, каждый из которых мог быть небольшой крепостью. Прорваться с ходу через канал не вышло. Поэтому советское командование решило провести тщательную подготовку, подвезти артиллерию. 23 апреля армия Рыбалко готовилась к штурму вражеской позиции.

Наступавшие левее части 4-й гвардейской танковой армии Лелюшенко захватили Ютербог, Луккенвальде и быстро двигались к Потсдаму и Бранденбургу. В районе Луккенвальда 22 апреля был освобожден лагерь военнопленных, где свободу получили более 15 тыс. французов, англичан, американцев, итальянцев, сербов, норвежцев и др. Среди пленных было более 3 тыс. русских. В 12 часов дня 25 апреля западнее Берлина передовые части4-й гвардейской танковой армии Лелюшенко встретились с частями 47-й армии Перхоровича 1-го Белорусского фронта. Кольцо окружения Берлина сомкнулось.

22 апреля 3-я гвардейская армия Гордова завершила разгром котбусской группировки противника. Важный узел обороны противника Котбус пал. Советские гвардейцы начали движение на север, с целью разгрома окруженных войск 9-й армии и недопущения её прорыва в Берлин или на запад на тылы атакующих германскую столицу войск.

Таким образом, 1-й Белорусский и 1-й Украинский фронты завершили прорыв одерского и нейсенского рубежей обороны и успешно осуществляли маневр по окружению гарнизона Берлина и изоляции от столицы большей части 9-й армии в лесах юго-восточнее города. Левофланговые армии 1-го Белорусского фронта, прорвав внешний оборонительный обвод Берлинского района, ворвались в пригороды германской столице и завязали сражение за город. Танковые армии 1-го Украинского фронта совершили блестящий рывок на северо-запад, прорвали рубежи Цоссенского оборонительного района, преодолели южный участок оборонительного обвода, и завязали бой за южную часть Берлина. Часть сил наступала на Потсдам и Бранденбург, охватывая Берлин с юго-запада.

Мемориальный знак, установленный на месте встречи на Эльбе

Встреча советских и американских солдат на Эльбе

Действия германского командования

Германская ставка предпринимала отчаянные усилия, чтобы выиграть время, приостановить советское наступление. 22 апреля Адольф Гитлер принял окончательное решение остаться в столице и лично руководить борьбой за Берлин, хотя ему предлагали бежать на юг в расположение группы армий «Центр». Возможности для этого ещё были. В имперской канцелярии около 15 час. было созвано большое оперативное совещание, где Гитлер впервые признался, что война проиграна. При этом фюрер впал в истерику и заявил, что неверность и предательство генералитета привели к поражению. Гитлер приказал Вильгельму Кейтелю, Альфреду Йодлю и Мартину Борману лететь на юг, чтобы оттуда продолжить сопротивление, даже если Берлин падет. Но те, показывая преданность фюреру, отказались.

В качестве последней отчаянной меры, верховное германское командование решило открыть Западный фронт и бросить воюющие против англо-американских армий войска в бой за Берлин. Для решающей битвы за Берлин планировали использовать армейскую группу Штейнера, 9-ю армию и вновь созданную 12-ю армию генерала Венка. Армейская группа Штейнера должна была нанести удар с севера на юг, из района Эберсвальда. 12-я армия Венка из района юго-западнее Берлина наступать на восток, чтобы соединиться с пробивающейся на запад 9-й армией, затем объединить усилия, перейти в контрнаступление и освободить Берлин. Одновременно 4-я танковая армия должна была нанести контрудар по флангу 1-го Украинского фронта.

Чрезвычайные меры предпринимались по укреплению обороны Берлина. В столице продолжали формирование отрядов фольксштурма. Всего было сформировано около 200 ополченческих батальонов. 22 апреля из гражданских и военных тюрем выпустили заключенных, которых использовали при обороне города. Берлинский гарнизон насчитывал около 80 тыс. солдат и офицеров успевших прорваться в город частей и подразделений и 32 тыс. полицейских. Благоприятным фактором для Красной Армии было то, что большая часть 9-й армии была окружена юго-восточнее Берлина и не могла принять участи в битве за город. Штурм Берлина мог идти дольше и с большими потерями.

Таким образом, гитлеровцы не собирались сдаваться. Фюрер объявил, что остается в Берлине, и город будут оборонять до последнего человека. Геббельс призвал солдат и горожан к стойкости, уверяя, что сражение за Берлин принесет победу Германии.

23 апреля Кейтель посетил штаб 12-й армии, чтобы подготовить к решению новой задачи. Кейтель обсудил с Венком план контрнаступления на Берлин в направлении Потсдама с целью соединения с 9-й армией. Затем Кейтель и Йодль снова отправились к Гитлеру в имперскую канцелярию. Германские военачальники в последний раз переговорили с Гитлером. После совещания в имперской канцелярии фельдмаршал Кейтель снова направился в штаб 12-й армии, что повлиять на ход операции.

Тем временем положение Берлина ухудшалась с каждым днем. С потерей городских окраин немцы лишились значительной части складов, особенно с продовольствием. К 22 апреля были установлены жесткие нормы потребления: по 800 граммов хлеба и картофеля, 150 граммов мяса и 75 граммов жиров в неделю на одного человека. С 21 апреля прекратили работу практически все предприятия, так как была прекращена подача электроэнергии, газа, кончились запасы угля. Остановилось метро, не ходили трамваи, троллейбусы, не работали водопровод и канализация. Город охватила паника, многие бежали, особенно партийные функционеры, их семьи. Среди бросивших Берлин были такие высшие руководители как Геринг и Гиммлер. Горожане были недовольны и стали понимать, что война проиграна. Однако пропаганда, привычка к дисциплине, верность фюреру партийного и государственного аппарата и армии заставили всех сражаться до конца.

Продолжение следует…

Война заканчивалась. Это понимали все - и генералы вермахта, и их противники. Только один человек - Адольф Гитлер - вопреки всему продолжал надеяться на силу германского духа, на «чудо- », и главное - на раскол между своими врагами. Основания для этого были - несмотря на соглашения, достигнутые в Ялте, Англия и США не особенно хотели уступать Берлин советским войскам. Их армии продвигались вперед почти беспрепятственно. В апреле 1945-го они прорвались в центр Германии, лишив вермахт его «кузницы» - Рурского бассейна - и получив возможность для броска на Берлин. В то же время 1-й Белорусский фронт маршала Жукова и 1-й Украинский фронт Конева застыли перед мощной линией немецкой обороны на Одере. 2-й Белорусский фронт Рокоссовского добивал остатки вражеских войск в Померании, а 2-й и 3-й Украинские фронты продвигались к Вене.

1 апреля Сталин созвал в Кремле совещание Государственного Комитета Обороны. Собравшимся был задан один вопрос: «Кто будет брать Берлин - мы или англо-американцы?» - «Берлин возьмет Советская Армия», - первым отозвался Конев. Его, всегдашнего соперника Жукова, вопрос Верховного тоже не застал врасплох - он продемонстрировал членам ГКО громадный макет Берлина, где были точно обозначены цели будущих ударов. Рейхстаг, имперская канцелярия, здание МВД - все это были мощные очаги обороны с сетью бомбоубежищ и тайных ходов. Столицу Третьего рейха опоясывали три линии укреплений. Первая проходила в 10 км от города, вторая - по его предместьям, третья - по центру. Берлин защищали отборные части вермахта и войск СС, на подмогу которым срочно мобилизовывались последние резервы - 15-летние члены «Гитлерюгенда», женщины и старики из фольксштурма (народного ополчения). Вокруг Берлина в группах армий «Висла» и «Центр» находилось до 1 млн. человек, 10,4 тыс. орудий и минометов, 1,5 тыс. .

Впервые с начала войны превосходство советских войск в живой силе и технике было не просто значительным, а подавляющим. На Берлин должны были наступать 2,5 млн. солдат и офицеров, 41,6 тыс. орудий, более 6,3 тыс. танков, 7,5 тыс. самолетов. Главная роль в утвержденном Сталиным плане наступления отводилась 1-му Белорусскому фронту. Жуков должен был с Кюстринского плацдарма штурмовать в лоб линию обороны на Зеловских высотах, которые возвышались над Одером, закрывая дорогу на Берлин. Фронту Конева предстояло форсировать Нейсе и ударить по столице Рейха силами танковых армий Рыбалко и Лелюшенко. Планировалось, что на западе он достигнет Эльбы и вместе с фронтом Рокоссовского соединится с англо-американскими войсками. Союзников известили о советских планах, и они согласились остановить свои армии на Эльбе. Ялтинские договоренности надо было выполнять, к тому же это позволяло избежать лишних потерь.

Наступление было назначено на 16 апреля. Чтобы сделать его неожиданным для врага, Жуков приказал наступать рано утром, в темноте, ослепив немцев светом мощных прожекторов. В пять утра три красные ракеты дали сигнал к атаке, и через секунду тысячи орудий и «катюш» открыли ураганный огонь такой силы, что восьмикилометровое пространство оказалось в одночасье перепаханным. «Гитлеровские войска были буквально потоплены в сплошном море огня и металла», - писал Жуков в своих мемуарах. Увы, накануне взятый в плен советский солдат раскрыл немцам дату будущего наступления, и они успели отвести войска на Зеловские высоты. Оттуда началась прицельная стрельба по советским танкам, которые волна за волной шли на прорыв и гибли в насквозь простреливаемом поле. Пока внимание противника было приковано к ним, солдаты 8-й гвардейской армии Чуйкова сумели продвинуться вперед и занять рубежи у окраины деревни Зелов. К вечеру стало ясно: намеченные темпы наступления срываются.

В те же часы Гитлер обратился к немцам с воззванием, обещая им: «Берлин останется в немецких руках», а наступление русских «захлебнется в крови». Но в это уже мало кто верил. Люди со страхом прислушивались к звукам пушечной канонады, которые добавились к уже привычным разрывам бомб. Оставшимся жителям - их было не менее 2,5 млн. - запретили покидать город. Теряющий чувство реальности фюрер решил: если Третий рейх погибнет, его участь должны разделить все немцы. Пропаганда Геббельса запугивала жителей Берлина зверствами «большевистских орд», убеждая их сражаться до конца. Был создан штаб обороны Берлина, который приказал населению готовиться к ожесточенным боям на улицах, в домах и подземных коммуникациях. Каждый дом планировалось превратить в крепость, для чего всех оставшихся жителей заставили рыть траншеи и оборудовать огневые позиции.

В конце дня 16 апреля Жукову позвонил Верховный. Он сухо сообщил, что у Конева преодоление Нейсе «произошло без сложностей». Две танковые армии прорвали фронт у Котбуса и устремились вперед, не прекращая наступления даже ночью. Жукову пришлось пообещать, что в течение 17 апреля он возьмет злополучные высоты. С утра 1-я танковая армия генерала Катукова опять двинулась вперед. И вновь «тридцатьчетверки», прошедшие от Курска до Берлина, сгорали, как свечки, от огня «фаустпатронов». К вечеру части Жукова продвинулись всего на пару километров. Между тем Конев докладывал Сталину о новых успехах, сообщая о готовности поучаствовать в штурме Берлина. Молчание в трубке - и глухой голос Верховного: «Я согласен. Поверните танковые армии на Берлин». Утром 18 апреля армии Рыбалко и Лелюшенко рванулись к северу, на Тельтов и Потсдам. Жуков, чье самолюбие жестоко страдало, бросил свои части в последнюю отчаянную атаку. С утра 9-я немецкая армия, по которой пришелся основной удар, не выдержала и начала откатываться на запад. Немцы еще пытались перейти в контратаку, но на следующий день отступили по всему фронту. С этого момента уже ничто не могло отсрочить развязку.

Фридрих Хитцер, немецкий писатель, переводчик:

Мой ответ относительно штурма Берлина исключительно личный, не военного стратега. В 1945 году мне было 10 лет, и, будучи ребенком войны, я помню, как она закончилась, что ощущал побежденный народ. В этой войне участвовали и мой отец, и ближайший родственник. Последний был немецким офицером. Вернувшись в 1948 году из плена, он решительно сказал мне, что, если такое повторится вновь, он еще раз пойдет воевать. А 9 января 1945 года, в день моего рождения, я получил письмо с фронта от отца, который также с решимостью писал, что нужно «бороться, бороться и бороться с ужасным врагом на востоке, иначе нас увезут в Сибирь». Прочитав эти строки ребенком, я гордился мужеством отца - «освободителя от большевистского ига». Но прошло совсем немного времени, и мой дядя, тот самый немецкий офицер, говорил мне многократно: «Нас обманули. Смотри, чтоб с тобой такое не повторилось». Солдаты поняли, что это была не та война. Конечно, «обманутыми» были мы не все. Один из лучших друзей отца еще в 30-е годы предупреждал его: Гитлер - это ужасно. Знаете, любая политическая идеология превосходства одних над другими, впитавшаяся обществом, сродни наркотикам…

Значение же штурма, и вообще финала войны, стало понятным для меня позднее. Штурм Берлина был необходим - он спас меня от участи быть немцем-завоевателем. Если бы Гитлер победил, я, наверное, стал бы очень несчастливым человеком. Его цель всемирного господства мне чужда и непонятна. Как действие взятие Берлина было для немцев страшным. Но реально оно было счастьем. После войны я работал в одной военной комиссии, занимающейся вопросами военнопленных немцев, и еще раз убедился в этом.

Недавно я встречался с Даниилом Граниным, и мы долго говорили о том, что это были за люди, которые окружили Ленинград…

А тогда, во время войны, я боялся, да, я ненавидел американцев и англичан, которые практически дотла разбомбили мой родной город Ульм. Это ощущение ненависти и страха жило во мне до тех пор, пока я не побывал в Америке.

Я хорошо помню, как, эвакуированные из города, мы жили в маленькой немецкой деревушке на берегу Дуная, которая была «американской зоной». Наши девушки и женщины тогда чернили себя карандашами, чтобы не быть изнасилованными… Каждая война - это страшная трагедия, а эта война была особо страшной: сегодня говорят о 30 миллионах советских и 6 миллионах немецких жертв, а также о миллионах погибших людей других наций.

Последний день рождения

19 апреля в гонке за Берлин появился еще один участник. Рокоссовский доложил Сталину, что 2-й Белорусский фронт готов штурмовать город с севера. Утром этого дня 65-я армия генерала Батова форсировала широкое русло Западного Одера и двинулась к Пренцлау, рассекая на части немецкую группу армий «Висла». В это время танки Конева легко, как на параде, двигались на север, почти не встречая сопротивления и оставив далеко позади основные силы. Маршал сознательно шел на риск, спеша подойти к Берлину раньше Жукова. Но войска 1-го Белорусского уже приближались к городу. Его грозный командующий издал приказ: «Не позднее 4 часов утра 21 апреля любой ценой прорваться в пригороды Берлина и сразу же передать для Сталина и для прессы сообщение об этом».

20 апреля Гитлер отмечал свой последний день рождения. В погруженном на 15 метров в землю бункере под имперской канцелярией собрались избранные гости: Геринг, Геббельс, Гиммлер, Борман, верхушка армии и, конечно, Ева Браун, которая числилась «секретаршей» фюрера. Соратники предложили своему вождю покинуть обреченный Берлин и перебраться в Альпы, где уже подготовлено тайное убежище. Гитлер отказался: «Мне суждено победить или погибнуть вместе с Рейхом». Однако он согласился вывести из столицы командование войсками, разделив его на две части. Север оказался под управлением гросс-адмирала Дёница, к которому на помощь отправился Гиммлер со своим штабом. Юг Германии предстояло оборонять Герингу. Тогда же возник план разгрома советского наступления силами армий Штейнера с севера и Венка с запада. Однако этот план был обречен с самого начала. И 12-я армия Венка, и остатки частей генерала СС Штейнера были измотаны в боях и не способны к активным действиям. Группа армий «Центр», на которую тоже возлагались надежды, вела тяжелые бои в Чехии. Жуков приготовил немецкому вождю «подарок» - вечером его армии подошли к городской границе Берлина. Первые снаряды дальнобойных орудий ударили по центру города. Утром следующего дня 3-я армия генерала Кузнецова вошла в Берлин с северо-востока, а 5-я армия Берзарина - с севера. Катуков и Чуйков наступали с востока. Улицы унылых берлинских предместий преграждали баррикады, из подворотен и окон домов по наступавшим стреляли «фаустники».

Жуков велел не тратить времени на подавление отдельных огневых точек и спешить вперед. Тем временем танки Рыбалко подошли к штаб-квартире немецкого командования в Цоссене. Большинство офицеров бежали в Потсдам, а начальник штаба генерал Кребс отправился в Берлин, где 22 апреля в 15.00 состоялось последнее военное совещание у Гитлера. Только тогда фюреру решились сказать, что никто не в силах спасти осажденную столицу. Реакция была бурной: вождь разразился угрозами в адрес «предателей», потом рухнул на стул и простонал: «Все кончено… война проиграна...»

И все же нацистская верхушка не собиралась сдаваться. Было решено полностью прекратить сопротивление англо-американским войскам и бросить все силы против русских. Всех военных, способных держать оружие, надлежало направить в Берлин. Фюрер по-прежнему возлагал надежды на 12-ю армию Венка, которая должна была соединиться с 9-й армией Буссе. Для координации их действий командование во главе с Кейтелем и Йодлем было выведено из Берлина в городок Крамниц. В столице кроме самого Гитлера из лидеров Рейха остались только генерал Кребс, Борман и Геббельс, назначенный руководителем обороны.

Николай Сергеевич Леонов, генерал-лейтенант Службы внешней разведки:

Берлинская операция является предпоследней операцией ВОВ. Она проводилась силами трех фронтов с 16 по 30 апреля 1945 года - с поднятия флага над Рейхстагом и концом сопротивления - вечером 2 мая. Плюсы и минусы этой операции. Плюс - операция совершилась достаточно быстро. Ведь попытка взять Берлин активно пропагандировалась и руководителями союзнических армий. Об этом достоверно известно из писем Черчилля.

Минусы - почти все, кто участвовал, вспоминают о том, что были слишком большие жертвы и, возможно, без объективной необходимости. Первые упреки Жукову - он стоял на самом коротком расстоянии от Берлина. Его попытка лобовым ударом войти с востока расценивается многими участниками войны как ошибочное решение. Нужно было охватить Берлин с севера и с юга кольцом и заставить противника капитулировать. Но маршал пошел напрямую. Относительно артиллерийской операции 16 апреля можно сказать следующее: идею использования прожекторов Жуков принес с Халхин-Гола. Именно там японцы предприняли подобную атаку. Жуков повторил этот же прием: но многие военные стратеги утверждают, что прожектора не имели никакого эффекта. В результате их применения получилось месиво огня и пыли. Эта лобовая атака была неудачной и плохо продуманной: когда наши солдаты прошли по траншеям - трупов немцев в них было мало. Так что наступающие части впустую расстреляли больше 1 000 вагонов боеприпасов. Сталин специально устраивал конкуренцию между маршалами. Ведь окончательно Берлин был окружен 25 апреля. Можно было бы не прибегать к таким жертвам.

Город в огне

22 апреля 1945 года в Берлине появился Жуков. Его армии - пять стрелковых и четыре танковые - крушили столицу Германии из всех видов оружия. Тем временем танки Рыбалко подошли к черте города, заняв плацдарм в районе Тельтова. Жуков отдал своему авангарду - армиям Чуйкова и Катукова - приказ форсировать Шпре, не позже 24-го быть в Темпельгофе и Мариенфельде - центральных районах города. Для уличных боев спешно формировались штурмовые отряды из бойцов разных частей. На севере 47-я армия генерала Перхоровича по случайно уцелевшему мосту пересекла реку Хафель и направилась на запад, готовясь соединиться там с частями Конева и замкнуть кольцо окружения. Заняв северные районы города, Жуков окончательно исключил Рокоссовского из числа участников операции. С этого момента до конца войны 2-й Белорусский фронт занимался разгромом немцев на севере, оттянув на себя значительную часть берлинской группировки.

Слава победителя Берлина миновала Рокоссовского, миновала она и Конева. Директива Сталина, полученная утром 23 апреля, приказала войскам 1-го Украинского остановиться у вокзала Анхальтер - буквально в сотне метров от Рейхстага. Занять центр вражеской столицы Верховный доверил Жукову, отметив этим его неоценимый вклад в победу. Но и до Анхальтера нужно было еще дойти. Рыбалко со своими танками застыл на берегу глубокого Тельтов-канала. Только с подходом артиллерии, подавившей немецкие огневые точки, машины смогли переправиться через водную преграду. 24 апреля разведчики Чуйкова пробились на запад через аэродром Шенефельд и встретили там танкистов Рыбалко. Эта встреча разделила немецкие силы пополам - около 200 тысяч солдат оказались окружены в лесистой местности к юго-востоку от Берлина. До 1 мая эта группировка пыталась пробиться на запад, но была рассечена на части и практически полностью уничтожена.

А ударные силы Жукова продолжали рваться к центру города. Многие бойцы и командиры не имели опыта боев в большом городе, что вело к громадным потерям. Танки двигались колоннами, и стоило подбить передний, как вся колонна становилась легкой добычей немецких «фаустников». Пришлось прибегнуть к беспощадной, но эффективной тактике боевых действий: вначале артиллерия вела ураганный огонь по цели будущего наступления, потом залпы «катюш» загоняли всех живых в укрытия. После этого вперед шли танки, круша баррикады и разнося дома, откуда раздавались выстрелы. Только потом в дело вступала пехота. За время битвы на город обрушилось почти два миллиона орудийных выстрелов - 36 тысяч тонн смертоносного металла. Из Померании по железной дороге были доставлены крепостные орудия, стрелявшие по центру Берлина снарядами весом в полтонны.

Но даже эта огневая мощь не всегда справлялась с толстыми стенами зданий, построенных еще в ХVIII веке. Чуйков вспоминал: «Наши пушки иногда производили до тысячи выстрелов по одному скверу, по группе домов, даже по маленькому саду». Понятно, что при этом о мирном населении, дрожащем от страха в бомбоубежищах и хлипких подвалах, никто не думал. Однако главная вина за его страдания лежала не на советских войсках, а на Гитлере и его приближенных, которые с помощью пропаганды и насилия не давали жителям покидать город, превратившийся в море огня. Уже после победы было подсчитано, что 20% домов в Берлине были уничтожены полностью, а еще 30% - частично. 22 апреля впервые в закрылся городской телеграф, получив последнее сообщение от японских союзников - «желаем удачи». Отключились вода и газ, перестал ходить транспорт, прекратилась выдача продовольствия. Голодающие берлинцы, не обращая внимания на непрерывные обстрелы, грабили товарные поезда и магазины. Больше боялись не русских снарядов, а эсэсовских патрулей, которые хватали мужчин и вешали на деревьях как дезертиров.

Полиция и нацистские чиновники начали разбегаться. Многие пытались пробраться на запад, чтобы сдаться в плен англо-американцам. Но советские части были уже там. 25 апреля в 13.30 они вышли к Эльбе и встретились у городка Торгау с танкистами 1-й американской армии.

В этот день Гитлер поручил оборону Берлина генералу-танкисту Вейдлингу. Под его началом находились 60 тыс. солдат, которым противостояли 464 тыс. советских войск. Армии Жукова и Конева встретились не только на востоке, но и на западе Берлина, в районе Кетцина, и теперь их отделяло от центра города всего 7–8 километров. 26 апреля немцы предприняли последнюю отчаянную попытку остановить атакующих. Выполняя приказ фюрера, 12-я армия Венка, в которой было до 200 тыс. человек, нанесла с запада удар по 3-й и 28-й армиям Конева. Небывало ожесточенные даже для этой жестокой битвы бои продолжались два дня, и к вечеру 27-го Венку пришлось отойти на прежние позиции.

Накануне воины Чуйкова заняли аэродромы Гатов и Темпельхоф, исполняя приказ Сталина - любой ценой помешать Гитлеру покинуть Берлин. Верховный не собирался дать тому, кто вероломно обманул его в 1941-м, ускользнуть или сдаться в плен союзникам. Соответствующие приказы были отданы и насчет других нацистских главарей. Была и еще одна категория немцев, которых усиленно искали, - специалисты по ядерным исследованиям. Сталин знал о работе американцев над атомной бомбой и собирался как можно быстрее создать «собственную». Уже нужно было думать о мире после войны, где Советский Союз должен был занять достойное, оплаченное кровью место.

Тем временем Берлин продолжал задыхаться в дыму пожаров. Фольксштурмовец Эдмунд Хекшер вспоминал: «Было столько пожаров, что ночь превратилась в день. Можно было читать газету, но газеты в Берлине больше не выходили». Грохот орудий, стрельба, разрывы бомб и снарядов не смолкали ни на минуту. Облака дыма и кирпичной пыли заволокли центр города, где глубоко под развалинами имперской канцелярии Гитлер снова и снова терзал подчиненных вопросом: «Где же Венк?»

27 апреля три четверти Берлина было в советских руках. Вечером ударные силы Чуйкова вышли к Ландвер-каналу, в полутора километрах от Рейхстага. Однако путь им преградили отборные части СС, сражавшиеся с особым фанатизмом. 2-я танковая армия Богданова застряла в районе Тиргартена, парки которого были усеяны немецкими окопами. Каждый шаг здесь давался с трудом и немалой кровью. Снова появились шансы у танкистов Рыбалко, совершивших в этот день невиданный бросок с запада в центр Берлина через Вильмерсдорф.

К ночи в руках немцев осталась полоса шириной 2–3 километра и длиной до 16. В тыл потянулись первые партии пленных - еще небольшие, выходящие с поднятыми руками из подвалов и подъездов домов. Многие оглохли от несмолкающего грохота, другие, сошедшие с ума, дико хохотали. Гражданское население продолжало прятаться, опасаясь мести победителей. Мстители, конечно, были - не могли не быть после того, что нацисты сделали на советской земле. Но были и те, кто, рискуя жизнью, вытаскивал из огня немецких стариков и детей, кто делился с ними своей солдатской пайкой. Вошел в историю подвиг сержанта Николая Масалова, который на Ландвер-канале спас из разрушенного дома трехлетнюю немецкую девочку. Именно его изображает знаменитая статуя в Трептов-парке - память о советских солдатах, хранивших человечность в огне самой страшной из войн.

Еще до окончания боев советское командование принимало меры по восстановлению нормальной жизни в городе. 28 апреля назначенный комендантом Берлина генерал Берзарин издал приказ о роспуске национал-социалистической партии и всех ее организаций и переходе всей власти к военной комендатуре. В очищенных от врага районах солдаты уже начинали тушить пожары, разминировать здания, хоронить многочисленные трупы. Однако наладить нормальную жизнь было можно только при содействии местного населения. Поэтому еще 20 апреля Ставка потребовала от командующих войсками изменить отношение к немецким пленным и гражданскому населению. В директиве выдвигалось простое обоснование такого шага: «Более гуманное отношение к немцам снизит их упорство в обороне».

Бывший старшина 2-й статьи, член международного ПЕН-клуба (Международная организация писателей), писатель-германист, переводчик Евгения Кацева:

Приближается величайший из наших праздников, а у меня на душе кошки скребут. Недавно (в феврале) нынешнего года я была на одной конференции в Берлине, вроде бы посвященной этой великой, думаю, не только для нашего народа, дате, и убедилась, что многие забыли, кто начал войну и кто ее выиграл. Нет, это устойчивое словосочетание «выиграть войну» совершенно неуместно: выиграть и проиграть можно в игре - в войне же или побеждают, или терпят поражение. Для многих немцев война - это только ужасы тех немногих недель, когда она шла на их территории, словно наши солдаты пришли туда по своей воле, а не с боями пробивались на запад долгих 4 года по родной выжженной и растоптанной земле. Значит, не так уж прав был Константин Симонов, считавший, что чужого горя не бывает. Бывает, еще как бывает. И если забыли, кто положил конец одной из самых страшных войн, разбил немецкий фашизм, где уж тут помнить, кто взял столицу германского Рейха - Берлин. Взяла ее наша Советская Армия, наши советские солдаты и офицеры. Всю, целиком, борясь за каждый район, квартал, дом, из окон и дверей которых до последнего мгновения гремели выстрелы.

Это уж потом, спустя целую кровопролитную неделю после взятия Берлина, 2 мая, появились наши союзники, и главный трофей, как символ совместной Победы, был поделен на четыре части. На четыре сектора: советский, американский, английский, французский. С четырьмя военными комендатурами. Четыре-то четыре, даже более или менее равные, а в общем-то на две совершенно разные части разбили Берлин. Ибо три сектора довольно скоро соединились, а четвертый - восточный - и, как водится, самый бедный - оказался изолированным. Таковым и оставался, хотя и обрел потом статус столицы ГДР. Нам же американцы взамен «щедро» отвалили занятую ими Тюрингию. Край хороший, вот только разочарованные жители долго таили обиду почему-то не на отступников-американцев, а на нас, новых оккупантов. Вот такая аберрация…

Что же касается мародерства, то наши солдаты пришли туда не сами по себе. А теперь 60 лет спустя распространяют всяческие мифы, вырастающие в античные размеры…

Судороги рейха

Фашистская империя распадалась на глазах. 28 апреля итальянские партизаны поймали пытавшегося скрыться диктатора Муссолини и расстреляли его. На другой день генерал фон Витингоф подписал акт о капитуляции немцев в Италии. Гитлер узнал о казни дуче одновременно с другой плохой : его ближайшие соратники Гиммлер и Геринг завязали сепаратные переговоры с западными союзниками, выторговывая себе жизнь. Фюрер был вне себя от ярости: он требовал немедленно арестовать и казнить предателей, но это было уже не в его власти. Отыграться удалось на заместителе Гиммлера генерале Фегеляйне, бежавшем из бункера, - отряд эсэсовцев схватил его и расстрелял. Генерала не спасло даже то, что он был мужем сестры Евы Браун. Вечером того же дня комендант Вейдлинг доложил, что боеприпасов в городе осталось всего на два дня, а горючего нет вовсе.

Генерал Чуйков получил от Жукова задачу - соединиться с востока с силами, наступавшими с запада, через Тиргартен. Преградой солдатам стал Потсдамер-мост, ведущий к вокзалу Анхальтер и Вильгельмштрассе. Саперы сумели спасти его от взрыва, но вошедшие на мост танки были подбиты меткими выстрелами фаустпатронов. Тогда танкисты обвязали один из танков мешками с песком, облили его дизельным горючим и пустили вперед. От первых выстрелов горючее вспыхнуло, но танк продолжал двигаться вперед. Нескольких минут замешательства противника хватило, чтобы за первым танком двинулись остальные. К вечеру 28-го Чуйков подошел к Тиргартену с юго-востока, пока с юга в этот район входили танки Рыбалко. На севере Тиргартена 3-я армия Перепелкина освободила тюрьму Моабит, откуда были выпущены 7 тысяч заключенных.

Центр города превратился в настоящий ад. От жары было нечем дышать, трескались камни зданий, закипала вода в прудах и каналах. Передовой линии не было - отчаянный бой шел за каждую улицу, каждый дом. В темных комнатах и на лестницах - электричество в Берлине давно погасло - вспыхивали рукопашные схватки. Рано утром 29 апреля бойцы 79-го стрелкового корпуса генерала Переверткина подступили к громадному зданию МВД - «дому Гиммлера». Расстреляв из пушек баррикады у входа, они сумели ворваться в здание и захватить его, что дало возможность вплотную подойти к Рейхстагу.

Тем временем неподалеку, в своем бункере, Гитлер диктовал политическое завещание. Он исключил из нацистской партии «предателей» Геринга и Гиммлера и обвинил всю немецкую армию в неумении хранить «приверженность долгу до смерти». Власть над Германией передавалась «президенту» Дёницу и «канцлеру» Геббельсу, а командование армией - фельдмаршалу Шернеру. Ближе к вечеру приведенный эсэсовцами из города чиновник Вагнер совершил церемонию гражданского бракосочетания фюрера и Евы Браун. Свидетелями были Геббельс и Борман, которые остались на завтрак. За едой Гитлер был подавлен, бормотал что-то о гибели Германии и торжестве «еврейских большевиков». Во время завтрака он подарил двум секретаршам ампулы с ядом и велел отравить свою любимую овчарку Блонди. За стенами его кабинета свадьба быстро превращалась в попойку. Одним из немногих трезвых сотрудников оставался личный пилот Гитлера Ганс Бауэр, предложивший вывезти своего шефа в любой район мира. Фюрер в очередной раз отказался.

Вечером 29 апреля генерал Вейдлинг в последний раз доложил Гитлеру обстановку. Старый вояка был откровенен - завтра русские будут у входа в канцелярию. Боеприпасы кончаются, подкреплений ждать неоткуда. Армия Венка отброшена к Эльбе, о большинстве других частей и вовсе ничего неизвестно. Нужно капитулировать. Это мнение подтвердил и полковник СС Монке, до этого фанатично выполнявший все приказы фюрера. Гитлер капитуляцию запретил, но позволил солдатам «малыми группами» выходить из окружения и пробиваться на запад.

Тем временем советские войска занимали одно здание за другим в центре города. Командиры с трудом ориентировались по картам - там не было обозначено то нагромождение камней и искореженного металла, что прежде называлось Берлином. После взятия «дома Гиммлера» и ратуши у атакующих оставались две главные цели - имперская канцелярия и Рейхстаг. Если первая была реальным центром власти, то второй - ее символом, самым высоким зданием немецкой столицы, где надлежало водрузить знамя Победы. Знамя было уже готово - его передали одной из лучших частей 3-й армии, батальону капитана Неустроева. Утром 30 апреля части подошли к Рейхстагу. Что касается канцелярии, к ней решили прорываться через зоопарк в Тиргартене. В разгромленном парке солдаты спасли нескольких животных, включая горного козла, которому за храбрость повесили на шею немецкий «Железный крест». Только под вечер был взят центр обороны - семиэтажный железобетонный бункер.

Рядом с зоопарком советские штурмовые отряды подверглись атаке эсэсовцев из развороченных тоннелей метро. Преследуя их, бойцы проникли под землю и обнаружили ходы, ведущие в сторону канцелярии. С ходу возник план «добить фашистского зверя в его логове». Разведчики углубились в тоннели, но через пару часов им навстречу хлынула вода. По одной из версий, узнав о приближении русских к канцелярии, Гитлер распорядился открыть шлюзы и пустить воды Шпре в метро, где помимо советских солдат находились десятки тысяч раненых, женщин и детей. Пережившие войну берлинцы вспоминали, что услышали приказ срочно покинуть метро, но из-за возникшей давки выбраться смогли немногие. Другая версия опровергает существование приказа: вода могла прорваться в метро из-за непрерывных бомбежек, разрушивших стены тоннелей.

Если фюрер и приказал затопить своих сограждан, это был последний из его преступных приказов. Днем 30 апреля ему доложили, что русские находятся на площади Потсдамерплатц, в квартале от бункера. Вскоре после этого Гитлер с Евой Браун попрощались с соратниками и удалились в свою комнату. В 15.30 оттуда раздался выстрел, после которого Геббельс, Борман и еще несколько человек вошли в комнату. Фюрер с пистолетом в руке лежал на диване с лицом, залитым кровью. Ева Браун не стала уродовать себя - она приняла яд. Их трупы вынесли в сад, где положили в воронку от снаряда, облили бензином и подожгли. Церемония похорон длилась недолго - советская артиллерия открыла огонь, и нацисты попрятались в бункере. Позже обгоревшие тела Гитлера и его подруги обнаружили и перевезли в Москву. По какой-то причине Сталин не стал предъявлять миру доказательства гибели своего злейшего врага, что породило множество версий о его спасении. Только в 1991 году череп Гитлера и его парадный мундир были обнаружены в архиве и продемонстрированы всем желающим видеть эти мрачные свидетельства прошлого.

Жуков Юрий Николаевич, историк, писатель:

Победителей не судят. И все. В 1944 году оказалось вполне возможным без серьезных боев, усилиями прежде всего дипломатии вывести из войны Финляндию, Румынию, Болгарию. Еще более благоприятная для нас ситуация сложилась 25 апреля 1945 года. В тот день на Эльбе, у города Торгау, встретились войска СССР и США, и завершилось полное окружение Берлина. С этого момента судьба нацистской Германии была решена. Победа стала неминуемой. Неясным оставалось лишь одно: когда именно последует полная и безоговорочная капитуляция агонизировавшего вермахта. Жуков, отстранив Рокоссовского, взял на себя руководство штурмом Берлина. Мог просто ежечасно сжимать кольцо блокады.

Вынудить Гитлера и его приспешников покончить собой не 30 апреля, а несколькими днями позже. Но Жуков поступил иначе. На протяжении недели безжалостно жертвовал тысячами солдатских жизней. Заставлял части 1-го Белорусского фронта вести кровопролитные бои за каждый квартал германской столицы. За каждую улицу, каждый дом. Добился капитуляции берлинского гарнизона 2 мая. Но если бы эта капитуляция последовала не 2 мая, а, скажем, 6-го или 7-го, можно было бы спасти десятки тысяч наших солдат. Ну, а славу победителя Жуков стяжал бы и так.

Молчанов Иван Гаврилович, участник штурма Берлина, ветеран 8-й гвардейской армии 1-го Белорусского фронта:

После боев под Сталинградом наша армия под командованием генерала Чуйкова прошла всю Украину, юг Белоруссии, а потом через Польшу вышла на Берлин, на подступах к которому состоялась, как известно, очень тяжелая Кюстринская операция. Мне, разведчику артиллерийского подразделения, было тогда 18 лет. Я до сих пор помню, как дрожала земля и шквал снарядов перепахивал ее вдоль и поперек… Как после мощной артподготовки на Зеловских высотах в бой пошла пехота. Солдаты, гнавшие немцев с первой линии обороны, говорили потом, что после ослепления прожекторами, которые были применены в этой операции, немцы бежали схватившись за голову. Много лет спустя, во время встречи в Берлине немецкие ветераны - участники этой операции рассказывали мне, что тогда они подумали, будто русские применили новое секретное оружие.

После Зеловских высот мы двинулись непосредственно к германской столице. Из-за половодья дороги были такими раскисшими, что и техника, и люди продвигались с трудом. Невозможно было копать окопы: на глубине со штык лопаты выступала вода. На кольцевую дорогу мы вышли к двадцатым числам апреля и вскоре оказались на окраинах Берлина, где завязались непрекращающиеся бои за город. Эсесовцам терять было нечего: жилые дома, станции метрополитена, различные учреждения они укрепили основательно и заблаговременно. Когда мы вошли в город, то ужаснулись: его центр оказался полностью разбомбленным англо-американской , а улицы - завалены так, что техника еле передвигалась по ним. Двигались мы с картой города - улицы и кварталы, обозначенные на ней, находили с трудом. На этой же карте помимо объектов - огневых целей были обозначены музеи, книгохранилища, медицинские учреждения, по которым стрелять было запрещено.

В боях за центр потери несли и наши танковые части: они стали легкой добычей немецких фаустпатронщиков. И тогда командование применило новую тактику: сначала артиллерия и огнеметчики уничтожали огневые точки врага, а после нее танки расчищали дорогу для пехоты. К этому моменту в нашем подразделении осталась только одна пушка. Но мы продолжали действовать. При подходе же к Бранденбургским воротам и Анхальтскому вокзалу получили приказ «не стрелять» - кучность боя здесь оказалась такой, что наши снаряды могли попасть в своих же. К исходу операции остатки немецкой армии рассекли на четыре части, которые стали дожимать кольцами.

Стрельба закончилась 2-го мая. И вдруг наступила такая тишина, в которую невозможно было поверить. Из убежищ стали выходить жители города, они смотрели на нас исподлобья. И вот здесь, в налаживании контактов с ними, помогли их же дети. Вездесущие ребята, 10-12 лет подходили к нам, мы угощали их печеньем, хлебом, сахаром, а когда открыли кухню, стали кормить щами, кашей. Странное это было зрелище: где-то возобновлялись перестрелки, слышались залпы орудий, а у нашей кухни стояла очередь за кашей…

А вскоре на улицах города появился эскадрон наших конников. Они были такие чистые и праздничные, что мы решили: «Наверное, где-то под Берлином их специально переодели, подготовили…» Это впечатление, а также приезд к разрушенному Рейхстагу Г.К. Жукова - он подъехал в расстегнутой шинели, улыбающийся, - врезались в мою память навсегда. Были, конечно, и другие памятные моменты. В боях за город наша батарея должна была передислоцироваться в другую огневую точку. И тут мы попали под немецкий артналет. Двое моих товарищей прыгнули в яму, развороченную снарядом. А я, не зная почему, залег под грузовик, где через несколько секунд понял, что машина надо мной полна снарядов. Когда обстрел закончился, я выбрался из-под грузовика и увидел, что мои товарищи убиты… Ну а я, получается, родился в тот день второй раз…

Последняя битва

Штурм Рейхстага вел 79-й стрелковый корпус генерала Переверткина, усиленный ударными группами других подразделений. Первый натиск утром 30-го был отбит - в громадном здании окопались до полутора тысяч эсэсовцев. В 18.00 последовал новый штурм. Пять часов бойцы метр за метром продвигались вперед и вверх, на крышу, украшенную гигантскими бронзовыми конями. Водрузить флаг поручили сержантам Егорову и Кантарии - решили, что Сталину будет приятно участие в этом символическом акте его земляка. Только в 22.50 два сержанта добрались до крыши и, рискуя жизнью, вставили древко флага в дырку от снаряда у самых конских копыт. Об этом немедленно доложили в штаб фронта, а Жуков позвонил в Москву Верховному.

Чуть позже пришла другая новость - наследники Гитлера решили пойти на переговоры. Об этом сообщил генерал Кребс, явившийся в ставку Чуйкова в 3.50 утра 1 мая. Он начал со слов: «Сегодня Первое мая, большой праздник обеих наших наций». На что Чуйков без лишней дипломатии ответил: «Сегодня наш праздник. А как обстоят ваши дела, сказать трудно». Кребс поведал о самоубийстве Гитлера и о желании его преемника Геббельса заключить перемирие. Ряд историков считают, что эти переговоры должны были протянуть время в ожидании сепаратного соглашения «правительства» Дёница с западными державами. Но цели они не достигли - Чуйков тут же доложил Жукову, а тот позвонил в Москву, разбудив Сталина накануне первомайского парада. Реакция на смерть Гитлера была предсказуемой: «Доигрался, подлец! Жаль, что мы не взяли его живым». На предложение о перемирии пришел ответ: только полная капитуляция. Это передали Кребсу, который возразил: «Тогда вам придется уничтожить всех немцев». Ответное молчание было красноречивее слов.

В 10.30 Кребс покинул штаб, успев выпить с Чуйковым коньяка и обменяться воспоминаниями, - оба командовали частями под Сталинградом. Получив окончательное «нет» советской стороны, немецкий генерал вернулся к своим войскам. Ему вдогонку Жуков направил ультиматум: если до 10 часов не будет дано согласие Геббельса и Бормана на безоговорочную капитуляцию, советские войска нанесут такой удар, от которого в Берлине «не останется ничего, кроме развалин». Руководство Рейха ответа не дало, и в 10.40 советская артиллерия открыла ураганный огонь по центру столицы.

Стрельба не прекращалась весь день - советские части подавляли очаги сопротивления немцев, которое немного ослабло, но все еще было ожесточенным. В разных частях громадного города еще вели бои десятки тысяч солдат и фольксштурмовцев. Другие, бросая оружие и срывая знаки отличия, пытались уйти на запад. Среди последних был и Мартин Борман. Узнав об отказе Чуйкова от переговоров, он вместе с группой эсэсовцев бежал из канцелярии через подземный тоннель, выходящий к станции метро «Фридрихштрассе». Там он выбрался на улицу и попытался укрыться от огня за немецким танком, но тот был подбит. Оказавшийся там же вождь «Гитлерюгенда» Аксман, который позорно бросил своих юных питомцев, заявил потом, что видел мертвое тело «нациста № 2» под железнодорожным мостом.

В 18.30 солдаты 5-й армии генерала Берзарина пошли на штурм последнего оплота нацизма - имперской канцелярии. До этого им удалось взять штурмом почтамт, несколько министерств и сильно укрепленное здание гестапо. Два часа спустя, когда первые группы атакующих уже подступили к зданию, Геббельс и его жена Магда последовали за своим кумиром, приняв яд. Перед этим они попросили врача ввести смертельную инъекцию своим шестерым детям - им сказали, что сделают укол, от которого они никогда не будут болеть. Детей оставили в комнате, а трупы Геббельса с женой вынесли в сад и сожгли. Вскоре все, кто оставался внизу - около 600 адъютантов и эсэсовцев, - бросились вон: бункер начал гореть. Где-то в его недрах остался лишь пустивший пулю в лоб генерал Кребс. Другой нацистский командующий, генерал Вейдлинг, взял на себя ответственность и по радио обратился к Чуйкову с согласием на безоговорочную капитуляцию. В час ночи 2 мая на Потсдамском мосту появились немецкие офицеры с белыми флагами. Об их просьбе сообщили Жукову, который дал свое согласие. В 6.00 Вейдлинг подписал приказ сдаться, обращенный ко всем немецким войскам, и сам подал пример подчиненным. После этого стрельба в городе стала стихать. Из подвалов Рейхстага, из-под развалин домов и укрытий выходили немцы, которые молча складывали на землю оружие и строились в колонны. За ними наблюдал писатель Василий Гроссман, сопровождавший советского коменданта Берзарина. Среди пленных он видел стариков, мальчишек и женщин, не пожелавших расстаться со своими мужьями. День был холодным, мелкий дождь поливал тлеющие руины. На улицах лежали сотни трупов, раздавленных танками. Там же валялись флаги со свастикой и партийные билеты - приверженцы Гитлера спешили избавиться от улик. В Тиргартене Гроссман увидел на лавочке немецкого солдата с медсестрой - они сидели обнявшись и не обращали никакого внимания на то, что творилось вокруг.

После полудня по улицам начали ездить советские танки, передавая через громкоговорители приказ о капитуляции. Около 15.00 бои окончательно прекратились, и только в западных районах грохотали взрывы - там преследовали эсэсовцев, пытавшихся бежать. Над Берлином повисла непривычная, напряженная тишина. А потом ее разорвал новый шквал выстрелов. Советские солдаты толпились на ступенях Рейхстага, на руинах имперской канцелярии и стреляли снова и снова - на этот раз в воздух. Незнакомые люди бросались друг другу в объятия, прямо на мостовой устраивали танцы. Они не могли поверить, что война закончилась. Впереди у многих из них были новые войны, нелегкий труд, непростые проблемы, но главное в своей жизни они уже сделали.

В последнем сражении Великой Отечественной Красная Армия сокрушила 95 вражеских дивизий. Погибли до 150 тысяч немецких солдат и офицеров, 300 тысяч были захвачены в плен. Победа далась тяжелой ценой - за две недели наступления три советских фронта потеряли от 100 тысяч до 200 тысяч человек убитыми. Бессмысленное сопротивление унесло жизни примерно 150 тысяч мирных берлинцев, значительная часть города была разрушена.

Хроника операции
16 апреля, 5.00.
Войска 1-го Белорусского фронта (Жуков) после мощной артподготовки начинают наступление на Зеловские высоты у Одера.
16 апреля, 8.00.
Части 1-го Украинского фронта (Конев) форсируют реку Нейсе и двигаются на запад.
18 апреля, утро.
Танковые армии Рыбалко и Лелюшенко поворачивают на север, в направлении Берлина.
18 апреля, вечер.
Оборона немцев на Зеловских высотах прорвана. Части Жукова начинают продвижение к Берлину.
19 апреля, утро.
Войска 2-го Белорусского фронта (Рокоссовский) форсируют Одер, рассекая на части немецкую оборону к северу от Берлина.
20 апреля, вечер.
Армии Жукова подступают к Берлину с запада и северо-запада.
21 апреля, день.
Танки Рыбалко занимают штаб-квартиру немецких войск в Цоссене к югу от Берлина.
22 апреля, утро.
Армия Рыбалко занимает южные окраины Берлина, а армия Перхоровича – северные районы города.
24 апреля, день.
Встреча наступающих войск Жукова и Конева на юге Берлина. Франкфуртско-Губенская группировка немцев окружена советскими частями, начато ее уничтожение.
25 апреля, 13.30.
Части Конева вышли к Эльбе у города Торгау и встретились там с 1-й американской армией.
26 апреля, утро.
Немецкая армия Венка наносит контрудар по наступающим советским частям.
27 апреля, вечер.
После упорных боев армия Венка отброшена.
28 апреля.
Советские части окружают центр города.
29 апреля, день.
Взяты штурмом здание МВД и ратуша.
30 апреля, день.
Занят район Тиргартен с зоопарком.
30 апреля, 15.30.
Гитлер покончил с собой в бункере под имперской канцелярией.
30 апреля, 22.50.
Завершен длившийся с утра штурм Рейхстага.
1 мая, 3.50.
Начало неудачных переговоров немецкого генерала Кребса с советским командованием.
1 мая, 10.40.
После провала переговоров советские войска начинают штурм зданий министерств и имперской канцелярии.
1 мая, 22.00.
Имперская канцелярия взята штурмом.
2 мая, 6.00.
Генерал Вейдлинг отдает приказ о капитуляции.
2 мая, 15.00.
Бои в городе окончательно прекратились.

Никогда еще в мировой истории такая мощная цитадель не бралась в столь короткий срок: всего за неделю. Германское командование тщательно продумало и отлично подготовило город к обороне. Каменные бункеры в шесть этажей, доты, дзоты, вкопанные в землю танки, укреплённые дома, в которых засели «фаустники», представлявшие смертельную опасность для наших танков. Особенно сильно был укреплён изрезанный каналами центр Берлина с рекой Шпрее.

Нацисты стремились не дать Красной Армии овладеть столицей, зная, что англо-американские войска готовят наступление на берлинском направлении. Однако степень предпочтения сдачи англо-американцам, а не советским войскам, была сильно преувеличена в советское время. 4 апреля 1945 г. Й. Геббельс записал в дневнике:

Главная задача прессы и радио — разъяснить немецкому народу, что западный противник вынашивает те же гнусные замыслы уничтожения нации, что и восточный… Мы должны снова и снова указывать на то, что Черчилль, Рузвельт и Сталин безжалостно и не считаясь ни с чем осуществят свои смертоносные планы, стоит только немцам проявить слабость и подчиниться врагу… ».

Солдаты Восточного фронта, если в ближайшие дни и часы каждый из вас выполнит свой долг перед Отечеством, мы остановим и разобьем азиатские орды у ворот Берлина. Мы предвидели этот удар и противопоставили ему фронт невиданной мощи… Берлин останется немецким, Вена будет немецкой… ».

Другое дело, что антисоветская пропаганда у нацистов была гораздо более изощрённой, чем против англо-американцев, и местное население восточных районов Германии испытывало панический ужас при приближении Красной Армии, а солдаты и офицеры Вермахта спешили пробиться на Запад сдаться там. Поэтому, И.В Сталин торопил маршала Советского Союза Г.К. Жукова как можно скорее начать штурм Берлина. Он начался ночью 16 апреля с мощнейшей артподготовки и ослеплением противника множеством зенитных прожекторов. После долгих и упорных боев войска Жукова овладели Зееловскими высотами, главным оборонным пунктом немцев на пути к Берлину. Тем временем танковая армия генерал-полковника П.С. Рыбалко, форсировав Шпрее, наступала на Берлин с южного направления. На севере 21 апреля танкисты генерал-лейтенанта С.М. Кривошеина первыми ворвались на окраины германской столицы.

Гарнизон Берлина дрался с отчаянием обреченных. Было очевидно, что ему не устоять против смертоносного огня советских тяжелых 203 мм гаубиц, прозванных немцами «кувалдой Сталина», залпов «Катюш» и постоянных бомбардировок авиации. Советские войска действовали на улицах города в высшей степени профессионально: штурмовые группы при помощи танков выбивали противника из укрепленных пунктов. Это позволяло Красной Армии нести сравнительно небольшие потери. Шаг за шагом советские войска подбирались к правительственному центру Третьего рейха. Танковый корпус Кривошеина успешно переправился через Шпрее и соединился с наступающими с юга частями 1-го Украинского фронта, замкнув Берлин в кольцо.

Пленные защитники Берлина - члены фольксшурма (отряда народного ополчения). Фото: www.globallookpress.com

Кто же защищал Берлин от советских войск в мае 1945 года? Штаб обороны Берлина призвал население готовиться к уличным боям на земле и под землей, используя линии метро, канализационную сеть и подземные коммуникации. На возведение фортификационных сооружений были мобилизованы 400 тысяч берлинцев. Геббельс приступил к формированию двухсот батальонов фольксштурма и женских бригад. 900 квадратных километров городских кварталов превращались в «неприступную крепость Берлин».

Наиболее боеспособные дивизии Ваффен-СС сражались на южном и западном направлениях. Под Берлином действовала вновь сформированная XI танковая армия под командованием СС-оберстгруппенфюрера Ф. Штайнера, в состав которой вошли все уцелевшие эсэсовские части городского гарнизона, резервисты, преподаватели и курсанты «Юнкерских школ СС», персонал берлинских штабов и многочисленных управлений СС.

Однако в ходе яростных боев с советскими войсками 1-го Белорусского фронта дивизия Штайнера понесла настолько тяжелые потери, что он, по его собственным словам, «остался генералом без армии». Таким образом, основную часть берлинского гарнизона составляли всевозможные импровизированные боевые группы, а не регулярные соединения Вермахта. Крупнейшим подразделением войск СС, с которым пришлось сражаться советским войскам, стала дивизия СС «Нордланд», её полное наименование - XI добровольческая танково-гренадерская дивизия СС «Нордланд». Она комплектовалась в основном из добровольцев Дании, Нидерландов, Норвегии. В 1945 году в состав дивизии входили гренадерские полки «Данмарк» и «Норге», добровольцы-голландцы были направлены в формирующуюся дивизию СС «Недерланд».

Также Берлин защищали французская дивизия СС «Шарлемань» («Карл Великий»), бельгийские дивизии СС «Лангемарк» и «Валлония». 29 апреля 1945 г. за уничтожение нескольких советских танков молодой уроженец Парижа из дивизии СС «Шарлемань» унтершарфюрер Эжен Вало был награжден орденом Рыцарского Креста, став одним из последних его кавалеров. 2 мая, за месяц до 22-летия, Важо погиб на улицах Берлина. Командир LVII батальона из дивизии «Шарлемань» гаупштурмфюрер Анри Фене писал в своих воспоминаниях:

В Берлине есть Французская улица и Французская церковь. Они названы так в честь гугенотов, которые бежали от религиозных притеснений и осели в Пруссии в начале XVII века, помогая строить столицу. В середине ХХ века другие французы пришли защищать столицу, которую помогали строить их предки ».

1 мая французы продолжали сражаться на Лейпцигерштрассе, вокруг Министерства авиации и на Потсдамерплатц. Французские эсэсовцы «Шарлеманя» стали последними защитниками Рейхстага и Рейхсканцелярии. За день боев 28 апреля из общего числа подбитых 108 советских танков, французы «Шарлеманя» уничтожили 62. Утром 2 мая, вслед за объявлением о капитуляции столицы III Рейха, последние 30 бойцов «Шарлеманя» из 300 прибывших в Берлин покинули бункер Рейхсканцелярии, где, кроме них, уже не оставалось никого живого. Наряду с французами Рейхстаг обороняли эстонские СС. Кроме того, в обороне Берлина приняли участие литовцы, латыши, испанцы и венгры.

Члены французской дивизии СС «Шарлемань» перед отправкой на фронт. Фото: www.globallookpress.com

Латыши в составе 54-й эскадрильи истребителей обороняли от советской авиации берлинское небо. Латышские легионеры продолжали сражаться за Третий рейх и уже мертвого Гитлера даже тогда, когда немецкие нацисты прекратили борьбу. 1 мая батальон XV дивизии СС под командованием оберштурмфюрера Нейландса продолжал защищать Рейхсканцелярию. Известный российский историк В.М. Фалин отмечал:

Берлин пал 2 мая, а "местные бои" закончились в нем десятью днями спустя… В Берлине сопротивление советским войскам оказывали эсэсовские части из 15 государств. Там действовали, наряду с немцами, норвежские, датские, бельгийские, голландские, люксембургские нацисты ».

По словам французского эсэсовца А. Фенье: «Здесь на последнюю встречу собралась вся Европа », и, как всегда, против России.

Свою роль в обороне Берлина сыграли и украинские националисты. 25 сентября 1944 г. С. Бандера, Я. Стецько, А. Мельник и ещё 300 украинских националистов были освобождены нацистами из концлагеря Заксенхаузен вблизи Берлина, куда их в свое время поместили нацисты за слишком рьяную агитацию за создание «Незалежной Украиньской державы». В 1945 г. Бандера и Мельник получили от нацистского руководства указание собрать всех украинских националистов в районе Берлина и защищать город от наступающих частей Красной Армии. Бандера создал украинские подразделения в составе фольксштурма, а сам скрылся в Веймаре. Кроме того, в районе Берлина действовало несколько украинских групп ПВО (2,5 тыс. человек). Половину III роты 87-го гренадерского полка СС «Курмарк» составляли украинцы, резервисты XIV гренадерской дивизии войск СС «Галичина».

Однако не только европейцы приняли участие в берлинском сражении на стороне Гитлера. Исследователь М. Демиденков пишет:

Когда в мае 1945 года наши войска вели бои на подступах к Рейхсканцелярии, их удивило то, что они наталкивались на трупы азиатов - тибетцев. Об этом писалось в 50-х годах, правда, мельком, и упоминалось как курьез. Тибетцы бились до последнего патрона, своих раненых пристреливали, в плен не сдавались. Ни одного живого тибетца в форме СС не осталось ».

В воспоминаниях ветеранов Великой Отечественной войны встречаются сведения, что после падения Берлина в Рейхсканцелярии были обнаружены трупы в довольно странной форме: покрой был повседневным войск СС (не полевой), но цвет был тёмно-коричневый, а в петлицах не было рун. Убитые явно были азиатами и резко выраженными монголоидами с довольно тёмной кожей. Погибли они, судя по всему, в бою.

Следует отметить, что нацисты провели несколько экспедиций в Тибет по линии Анэнербе и установили крепкие, дружеские отношения и военный союз с руководством одного из крупнейших религиозных течений Тибета. Между Тибетом и Берлином были установлены постоянная радиосвязь и воздушный мост, в Тибете осталась небольшая немецкая миссия и рота охраны из войск СС.

В мае 1945 года наш народ сокрушил не просто военного противника, не просто нацистскую Германию. Была побеждена нацистская Европа, очередной Евросоюз, до этого создаваемый Карлом Шведским и Наполеоном. Как здесь не вспомнить вечные строки А.С. Пушкина?

Шли же племена,

Бедой России угрожая;

Не вся ль Европа тут была?

А чья звезда ее вела!..

Но стали ж мы пятою твердой

И грудью приняли напор

Племен, послушных воле гордой,

И равен был неравный спор.

Но не менее актуальными становится сегодня следующая строфа из того же стихотворения:

Свой бедственный побег,

Кичась, они забыли ныне;

Забыли русский штык и снег,

Погребший славу их в пустыне.

Знакомый пир их манит вновь

- Хмельна для них славянов кровь;

Но тяжко будет им похмелье;

Но долог будет сон гостей

На тесном, хладном новоселье,

Под злаком северных полей!

16 апреля 1945 года началась последняя, решающая военная операция Красной армии в Великой Отечественной войне. Конечная цель – Берлин. Она обернулась гонкой фронтов, освещённой прожекторами Георгия Жукова.

Когда закончилась война?

Операцию по захвату Берлина Красная армия могла начать ещё в начале февраля 1945 года, по крайней мере так считали союзники. Западные специалисты полагают, что Кремль отложил наступление на Берлин с целью затяжки военных действий. О возможности Берлинской операции в феврале 1945 года говорили и многие советские командующие. Василий Иванович Чуйков пишет:

«Что касается риска, то на войне нередко приходится идти на него. Но в данном случае риск был вполне обоснован».

Советское руководство намеренно затянуло наступление на Берлин. На это были объективные причины. Положение 1-го Белорусского и 1-ого Украинского фронтов после проведения Висло-Одерской операции осложнялось недостатком боеприпасов и горючего. Артиллерия и авиация обоих фронтов была настолько ослаблена, что войска не были способны наступать. Отложив Берлинскую операцию, ставка сосредоточила основные усилия Белорусского и Украинского фронтов на разгроме восточно-померанской и силезской группировок противника. Вместе с этим предполагалось произвести необходимую перегруппировку войск и восстановить господство советской авиации в воздухе. На это ушло два месяца.

Ловушка для Сталина

В конце марта Иосиф Сталин решил ускорить наступление на Берлин. Что же побудило его форсировать события? В советском руководстве росли опасения, что западные державы готовы начать сепаратные переговоры с Германией и закончить войну «политическим путём». До Москвы доходили слухи, что Генрих Гиммлер стремится через вице-президента Красного Креста Фольке Бернадота установить контакты с представителями союзников, а оберстгруппенфюрер СС Карл Вольф начал в Швейцарии переговоры с Алленом Даллесом о возможной частичной капитуляции немецких войск в Италии.
Ещё больше насторожило Сталина сообщение от главнокомандующего вооруженными силами западных держав Дуайта Эйзенхауэра от 28 марта 1945 года, что тот не собирается брать Берлин. Раньше Эйзенхауэр никогда не сообщал Москве о своих стратегических планах, а тут пошёл в открытую. Сталин, ожидавший возможного предательства со стороны западных держав, в своём ответном сообщении указал, что местом соединения западных и советских войск должны стать районы Эрфурт-Лейпциг-Дрезден и Вена-Линц-Регенсбург. Берлин, по словам Сталина, утратил своё прежнее стратегическое значение. Он уверял Эйзенхауэра, что на берлинское направление Кремль направляет второстепенные силы. Потенциальной датой начала главного удара советских войск западных державам называлась вторая половина мая.

Кто первый пришёл, тому и Берлин

По оценкам Сталина Берлинскую операцию следовало начинать не позднее 16 апреля и закончить в течение 12-15 дней. Открытым оставался вопрос о том, кто должен захватить гитлеровскую столицу: Георгий Константинович Жуков и 1-й Белорусский фронт или Иван Степанович Конев и 1-й Украинский фронт.

«Кто первый прорвётся, тот пусть и берёт Берлин», - заявил Сталин своим полководцам. Третий командующий советскими вооруженными силами – маршал Константин Рокоссовский и его 2-й Белорусский фронт должны были наступать на север от Берлина, выйти к морскому побережью и разгромить там группировку противника. Рокоссовский, как и остальные офицеры его полка, был раздосадован, что не сможет принять участие во взятии Берлина. Но на это были объективные причины, их фронт не был готов к наступательной операции.

Оптическое «чудо-оружие» Жукова

Операция началась в пять часов утра (три часа ночи по берлинскому времени) с артиллерийской подготовки. Через двадцать минут были включены прожекторы, и пехота при поддержке танков и САУ поднялась в атаку. Своим мощным светом более 100 зенитных прожекторов должны были ослепить противника и обеспечить ночную атаку вплоть до рассвета. Но на практике они оказали противоположное воздействие. Генерал-полковник Василий Иванович Чуйков позже вспоминал, что с его наблюдательного пункта было невозможно наблюдать за полем битвы.

Причиной стали неблагоприятная туманная погода и образовавшееся после артподготовки облако дыма и пыли, которое не мог пробить даже свет прожекторов. Часть их была неисправна, остальные то включались, то выключались. Это крайне мешало советским солдатам. Многие из них останавливались при первом же естественном препятствии, ожидая рассвета, чтобы совершить переправу через какой-нибудь ручей или канал. «Изобретения» Георгия Жукова, успешно использованные ранее при обороне Москвы, под Берлином вместо пользы принесли только вред.

«Оплошность» командующего

Командующий 1-ой Белорусской армией маршал Георгий Жуков полагал, что в период первых дней операции ни единой ошибки им совершенно не было. Единственная оплошность, по его мнению, состояла в недооценке сложного характера местности в районе Зееловских высот, где располагались основные оборонительные силы и техника противника. Бои за эти высоты стоили Жукову одного-двух дней сражения. Эти высоты затормозили продвижение 1-ого Белорусского фронта, увеличив шансы Конева на право первым войти в Берлин. Но, как Жуков и предполагал, Зееловские высоты к утру 18 апреля были вскоре взяты, и появилась возможность использовать все танковые соединения 1-ой Белорусского формирования на широком фронте. Путь на Берлин был открыт и уже через неделю советские солдаты штурмовали столицу Третьего рейха.

Вам могут быть интересны следующие материалы

Аналитика

В мире

Здоровье

Мироздание

Политика

Прошлое

© 2024 Аналитика. Религия. Мироздание. Прошлое. Сионизм